Помню мучительную дорогу, тряску вагона, ночные бреды и поты; помню, как в Москве, на Курском вокзале, в ожидании поезда, я сидел за буфетным столиком в
зимней шубе в июньскую жару, и было мне холодно, и очень хотелось съесть кусок кровавого ростбифа с хреном, который я видел на буфетной стойке. В Туле мама по телеграмме встретила меня на вокзале. Мягкая постель, белые простыни, тишина. И на две недели — бред и полусознание.
Неточные совпадения
Где же взять и
шубу, и пимы, и
зимнюю шапку, и теплые варежки Тараску? Отнятый казенный хлеб привел Мавру в молчаливое отчаяние. Вот в такую минуту Наташка и обратилась за советом к Аннушке, как избыть беду. Аннушка всегда жалела Наташку и долго качала головой, а потом и придумала.
Одевался он в
зимнее время, сверх
шубы, в какую-то как бы мантию или саван.
В прекрасный
зимний день ему вздумалось прокатиться в санях по Невскому; за Аничковым мостом его нагнали большие сани тройкой, поравнялись с ним, хотели обогнать, — вы знаете сердце русского: поручик закричал кучеру: «Пошел!» — «Пошел!» — закричал львиным голосом высокий, статный мужчина, закутанный в медвежью
шубу и сидевший в других санях.
Гайдуки подали им медвежие
шубы, и они поехали в
зимний дворец.
Он лежал у глухой незастеклённой стены беседки, под яблоней, на которой красные яблоки висели гроздьями, как рябина; лежать было жёстко; он покрыт своей изношенной лисьей
шубой, и на нём толстый
зимний пиджак.
Там на протянутой от погреба до забора веревке висели и сушились его
зимняя шинель,
шуба, валеные сапоги и даже его осьмиклассный мундир и треугольная шляпа.
Рубинштейна я в первый раз увидал на эстраде, но издали, и вскоре в один светлый
зимний день столкнулся с ним на Невском, когда он выходил из музыкального магазина, запахиваясь в
шубу, в меховой шапке, какие тогда только что входили в великую моду.
Но что за мука! Надевши сюртук, доктор опять ложится. Нелли поднимает его и тащит в переднюю… В передней долгая, мучительная возня с калошами,
шубой… Пропала шапка… Но вот, наконец, Нелли сидит в экипаже. Возле нее доктор. Теперь остается только проехать сорок верст, и у ее мужа будет медицинская помощь. Над землей висит тьма: зги не видно… Дует холодный
зимний ветер. Под колесами мерзлые кочки. Кучер то и дело останавливается и раздумывает, какой дорогой ехать…
Да и на самом деле гвардейские офицеры должны были позабыть свой прежний изнеженный образ жизни, приучить себя вставать рано, быть до света в мундирах, перестать кутаться в
шубы и муфты, разъезжать, по примеру вельмож, в каретах с егерями и гайдуками, но наравне с солдатами должны были быть ежедневно в строю, ходить в одних мундирах пешком или ездить на извозчиках и на своих лошадях в одиночку, и несмотря на
зимнюю стужу и сильные морозы, учиться ружейным приемам и упражняться в них в присутствии самого государя.
Тогда солдаты связали ему руки ружейным ремнем, заткнули рот платком, закутали его, полуодетого, в первую попавшуюся
шубу, а голову, за отсутствием шапки, обернули солдатскою шинелью и в таком импровизированном костюме вынесли измайловского подполковника на улицу, впихнули в сани, приготовленные заранее, и повезли на гауптвахту
Зимнего дворца.